Фантомное чувство (сборник) - Страница 84

А потом идею пришлось забросить, когда шахтеры наткнулись на огромную жилу диспрозия, и Джон плотно занялся своей настоящей работой.

2. Флойд

Возможно, когда-нибудь Бритни поймет, для чего нужен сон. Сейчас для нее часы, пока я сплю, — это время для прочесывания Сети, обработки данных, просмотра фильмов и всего прочего, чем она занимается без меня. Но было бы здорово, если бы она с утра пораньше не приветствовала меня подробным отчетом о полученных результатах. Были времена, лет тридцать назад, когда я утром открывал глаза, готовый к подвигам. Нынче я предпочитаю выходить из сна медленно.

Мы только что вернулись из очередного полета к Лариссе и Нереиде, где она не давала мне покоя вопросами по геологии.

— Просто поразительно, что никто до сих пор не провел тщательного исследования этих лун, — сказала она на обратном пути. — Даже на Наяде редкоземельные металлы были обнаружены случайно — из-за тех причудливых фокусов, которые они вытворяли с магнитным полем Нептуна.

— Может быть, там и обнаруживать-то нечего.

— Ага, как же. Даже ты в это не веришь.

Что было правдой, зато удерживало меня от стремления узнать о магнитных полях и редкоземельных металлах больше, чем того хотелось.

Но как только Бритни овладевала очередная идея, отвлечь мою подругу было уже невозможно.

— Пошли, — заявила она с утра пораньше, не дав мне даже почистить зубы. — Мне нужны руки.

Я сплюнул зубную пасту в раковину с отсосом. Выдавил в рот воды, прополоскал его и снова плюнул. Низкая сила тяжести лучше невесомости, но если не проявлять осторожность, пузыри зубной пасты оказываются в самых неожиданных местах.

— Чего?

— Руки. Это такие штучки с пальцами.

— Не сейчас, Бритни. — Я еще раз прополоскал рот. Не был ли я похож на нее, когда жил у приемных родителей? Наверное, нет. Обычно мне лишь хотелось смыться из дома, а болтливостью я никогда не страдал. — Просто скажи, чего хочешь.

— Образцы породы. Горняки за несколько лет навалили ее возле шахт целые горы. Давай проверим, из чего они состоят.

— Диспрозий. Скандий. — А также неодим, празеодим, прометий, самарий и еще куча прочих редкоземельных металлов, названия которых я забыл. — Вот почему шахта находится здесь.

— Нет, ты говоришь про руду. А меня интересует матрица. Те скалы и породы, в которых залегает руда.

— Почему?

— Потому что мы можем это сделать, вместо болтовни о дурацком велосипеде, который ты никогда не соберешься изготовить! К тому же этот велосипед не будет работать, если ты всерьез не займешься его конструкцией. Для начала ты никогда не сможешь компенсировать противовращение с помощью какой-нибудь механической штуковины. Уж поверь мне. Я прогнала около тысячи симуляций и поняла, что ты просто-напросто не успеешь отреагировать. Тебе для этого понадобится компьютер или маневровый двигатель малой тяги — иначе вся конструкция начнет вращаться как… как воздушный шарик, из которого выпускают воздух.

Она смолкла, как тот самый шарик, из которого вышел воздух, а я задумался: действительно ли она потеряла терпение или же начиталась статей про мотивационные речи. Когда я еще был марафонцем на Земле, тренер как-то раз объяснила мне разницу между мотивацией женщин и мужчин. У женщин, пояснила она, наилучшие результаты достигаются с помощью положительного усиления. Они готовы упасть на меч, лишь бы услышать: «Хорошо сделано». А мужчины лучше всего реагируют на брошенный вызов. И готовы загнать себя до смерти, лишь бы доказать, что они не слабаки. Она признала, что это, разумеется, стереотип, но меня он точно описывает. И в одном Бритни была права: Пилкин выдавал все новые идеи, как контролировать противовращение, но даже я понимал, что они непрактичны.

— Кстати, — сказала Бритни, переключаясь с кнута на пряник, — эта луна какая-то странная. Она состоит из больших кусков чего-то, может быть, и нескольких «чего-то», что развалилось давным-давно. И в одном из таких кусков самая высокая во всей системе концентрация редкоземельных элементов. Тебе не хочется узнать почему?

В чем-то моя тренерша оказалось права. Сознательно или случайно — Бритни меня заинтриговала. К тому же в тот момент дел у меня действительно почти не было.

Я выбрался из туалетной кабинки и спросил: — И ты полагаешь, что можешь ответить на этот вопрос?

— Понятия не имею. Но геология — наука полевая, так что давай отправимся «в поле».

* * *

Образцы пород были рассеяны на поверхности безо всякой системы — там, где шахтеры их свалили. Бритни заставила меня с утра пораньше несколько часов бродить по окрестностям, более или менее случайно, пока я не ощутил себя наподобие Рудольфа, занимавшегося тем же на Япете. Хотя, конечно, он обнаружил следы, которые потом вывели нас к алмазу размером с астероид — так что кто я такой, чтобы спорить?

Затем я принес образцы на корабль, где Бритни велела загрузить их в портативный анализатор «Спектр 12000», который мы унаследовали от Рудольфа, когда тот улетел с Сатурна.

— Вот и чудненько, — сообщила она. — Дальше я сама справлюсь.

Я уселся на кушетку (в той степени, в какой «сидеть» описывает движение при низкой гравитации).

— Не соизволишь ли поделиться своими планами?

— Конечно. Я велела анализатору размолоть образцы и смешать их с плавиковой кислотой. — Она включила дисплей, чтобы мы смогли наблюдать за процессом под увеличением. — Кислота растворяет большинство минералов, но не все. — Минеральный порошок растворялся у меня на глазах, оставляя набор крупинок с острыми краями. — Есть! Мы нашли в образцах цирконы.